Зимний международный театральный фестиваль под руководством Льва Додина собирает в Петербурге наиболее знаковые спектакли современных европейских режиссеров. Петербургские зрители смогут посмотреть постановки венского Бургтеатра, гамбургского театра Талия, миланского Пикколо.
Дина Додина, заместитель художественного руководителя по зарубежным связям Малого драматического театра, рассказала “МР” о миссии фестиваля:
- Какие спектакли программы кажутся вам наиболее интересными, ожидаемыми?
- Мне, как человеку, который весь последний год живет этой программой, все пункты кажутся не то что интересными, а просто необходимыми для жизни. Если говорить о лично моих вкусах, то я очень жду спектакль Люка Бонди “Счастливые дни Аранхуэса” и уже купила билеты своим друзьям. Спектакль о любви, о том, какое это уязвимое и вместе с тем сильное чувство. Спектакль разыгран двумя артистами, мужчиной и женщиной, которые говорят о всех возрастах любви: от первой влюбленности до любви на всю жизнь. Сделано это удивительно: абсолютно не пошло, не вульгарно, не сентиментально, не сахарно. Когда смотришь “Счастливые дни Аранхуэса”, хочешь, чтобы тебя любил такой мужчина, как Йенс Харцер, замечательный немецкий артист. И очень завидуешь той женщине на сцене - это Дёрте Лиссевски, прима Бургтеатра, главного австрийского театра.
Не столько по счету чувств, сколько по счету идей, поступков и необходимости знать свою историю, я очень жду спектакль “Каждый умирает в одиночку” режиссера Люка Персеваля по одноименному великому антифашистскому роману Ганса Фаллады. Я видела премьеру в Гамбурге, но обязательно снова посмотрю спектакль в “Балтийском доме” и перед этим перечитаю роман. Он о том, как человек борется с диктатурой в собственном государстве, с диктатурой в себе. Он не дает европейцам забыть, что в их истории был ужас фашизма. Думаю, этот спектакль будет особенно важен для русских зрителей, чтобы еще раз вспомнить, что мы потеряли, что приобрели, и что мы можем потерять, если только не опомнимся.
- В чем основное отличие вашего фестиваля от других театральных фестивалей?
- Мы бесконечно уважаем наших коллег, в том числе фестиваль “Балтийский дом”, фестиваль «Александринский». Сергей Григорьевич Шуб согласился на предложение Льва Абрамовича дать сцену “Балтийского дома” для спектакля Персеваля “Каждый умирает в одиночку” и тем самым очень помог нам.
Наше отличие в том, что мы не стараемся отличаться, не занимаемся маркетинговым отбором, столь популярным на некоторых зарубежных фестивалях.Мы не ищем неразработанную нишу - “давайте привезем спектакли с жирафами, этого в Петербурге не было”. Просто, как справедливо сформулировал наш художественный руководитель Лев Абрамович Додин, хорошего театра много не бывает.Оказалось, что у нас сейчас есть возможность привезти в Петербург несколько хороших спектаклей, и мы хотим, чтобы наши зрители увидели. Если бы не Зимний театральный фестиваль, они бы, возможно, их не увидели. О миссии фестиваля можно сказать коротко: все спектакли, которые увидят зрители - это серьезные, честные, бескомпромиссные высказывания выдающихся европейских режиссеров.
- В каких отношениях находятся современный театр и традиционный: сотрудничество или противостояние?
- Я хочу поделиться своей личной теорией заговора. Такое ощущение,что неизвестные силы в последнее время очень хотят поссорить так называемый классический театр и так называемый современный. Притом, что представители старшего поколения, на мой взгляд, с большими надеждами смотрят на представителей современного театра. Все прекрасно понимают, что за молодежью будущее, и с интересом смотрят за развитием их творчества. Никто им, видит Бог, зла не желает. Но почему-то в Интернете и в средствах массовой информации очень активно начали подразделять театр на современный и несовременный. Причем обидно должно быть всем. Современный - вроде как вчера он ничего не значил и завтра о нем забудут, зато сегодня он на пике. А несовременными быть совсем обидно.
Мне кажется, что есть хорошие спектакли, а есть не очень. И хорошие спектакли могут быть совершенно разными по внешним средствам выразительности. Лишь бы режиссер рассказывал историю потому, что не может ею не поделиться: будь это “Ромео и Джульетта”, рассказанная классическими средствами, или история менеджеров из офиса, рассказанная современным языком. Если она важна для режиссера и артистов, она станет важной для зрителя. Как говорил Тригорин - всем хватит места, и новым и старым, – зачем толкаться.
Когда что-то делят на категории, особенно когда речь идет о таком убегающем сквозь пальцы веществе как искусство, то эти категории, к сожалению, чувствуют себя обязанными друг другу противостоять.
Нам сложно представить, что Тициан противостоит Кандинскому, потому что они, к счастью, жили в разные исторические периоды. Лучшее, что мы можем сделать, - это вспомнить, что мы делаем одно общее дело, стараемся познавать человеческую природу и создавать хорошие спектакли. И очень хотелось бы, чтобы то, что мы делаем, было услышано зрителем. А как это потом назовут, какую теоретическую базу подведут, - в конце концов, дело десятое.
- На Зимнем фестивале впервые пройдут кинопоказы спектаклей. Как вы относитесь к такой форме знакомства с постановками?
- Это тонкий вопрос. У петербуржцев будет возможность увидеть постановки великих режиссеров - Стрелера, Брука, Кантора и других. Кроме того, вся история с киноверсиями зарубежных спектаклей, может быть, даст нашему зрителю шанс оценить то сокровище, которым мы пока располагаем - русский репертуарный театр. Система, когда артисты работают в театре постоянно, год за годом, и спектакли в репертуаре сохраняются. Мамы и папы могут привести своих детей и показать им вживую тот спектакль, который в свое время их потряс.
Спектакль Стрелера “Великая магия”, который был поставлен им в театре Пикколо в Милане, примерно ровесник спектакля Льва Додина “Братья и сестры”. Его вы можете увидеть в Малом драматическом театре, мы играем его несколько раз в сезон. А “Великую Магию” увидеть уже нигде нельзя. Итальянская система - контрактная. И даже если театр Пикколо захотел бы вновь собрать артистов, это бы не удалось: артисты разбежались, хореограф ставит в другом месте, и так далее. Увидеть те спектакли, которыми прославились великие зарубежные режиссеры, можно сейчас только на киноэкране.
- А как вы относитесь к созданию видеоверсий спектаклей, чтобы смотреть их дома?
- У меня к этому сложное отношение. Год назад в замечательном кинотеатре “Аврора” я посмотрела прямую трансляцию спектакля “Франкенштейн” из национального театра Лондона. Было очень приятно, что можно посмотреть европейский спектакль высокого уровня у себя в городе. Наверное, я могла бы найти видеозапись этого спектакля и в Интернете. Но смотреть не стала бы, потому что дома, на мой взгляд, и так есть чем заняться.
Мне кажется, ответ тут индивидуален. Если театры снимают видеоверсии, значит, это нужно для какой-то целевой аудитории или для маргетинговых целей. Для меня поход в театр - это событие, которое начинается с того, что я заставляю себя отказаться от всех обычных дел. Иду в зал и рядом с другими людьми смотрю спектакль. Хороший спектакль объединяет меня с этими чужими людьми. Мне кажется, что театр - это, прежде всего, объединяющее искусство, которое провоцирует зал на совместное переживание. В конце хорошего спектакля зритель понимает, что и он сам, и вокруг него - люди, которые заслуживают сострадания и сочувствия не меньше, чем герои, над судьбой которых он только что плакал.
В этом вопросе я, честно говоря, консерватор. Я считаю, что то, что было хорошо для древних греков, которые собирались пятью тысячами смотреть спектакль в своих огромных амфитеатрах, то неплохо и для нас. При этом, я очень уважаю инновации и театральный маркетинг, и понимаю, что надо привлекать новую аудиторию. Лично я, как зритель, всегда выберу поход в реальный театр, и буду смотреть спектакль вместе с другими, для начала - чужими мне людьми.
- Какая аудитория у Малого драматического театра?
- Нам очень повезло со зрителями. На разных спектаклях аудитория разная. На спектаклях “Братья и сестры”, “Бесы”, “Звезды на утреннем небе”, мы узнаем лица постоянных зрителей: это те 20-30 человек, которые приходят практически на каждый спектакль не первое десятилетие. С другой стороны, на тех же старых спектаклях, и на более новых (“Жизнь и судьба”, “Три сестры”, “Дядя Ваня”, “Враг народа”), мы видим огромное количество молодежи, даже подростков. И это очень приятно, потому что мы надеемся, что скоро кого-то из них тоже начнем узнавать в лицо.
Это еще один плюс системы русского художественного репертуарного театра: сотворчество режиссера и актерской труппы с постоянными зрителями, которые доверяют театру и приводят своих детей, внуков. Театр становится семейным. Мы очень любим своего зрителя, потому что на сцене мы решаем довольно сложные вопросы бытия человеческой природы, любви, страдания. И то, что наш зритель не боится вместе с нами отправиться в это путешествие и стать полноправным соавтором, нас очень радует.
- Расскажите про образовательную программу фестиваля.
- Мы планируем встречи участников каждого спектакля со зрителями, со студентами. Встречи на тех театральных площадках, где идут спектакли - это будут, в широком смысле, встречи со зрителями. То есть, если вы, например, посмотрели “Каждый умирает в одиночку” в “Балтийском доме”, то в день следующего спектакля вы можете прийти на встречу с режиссером и задать ему вопросы, которые появились в ходе просмотра. Приходить на эти встречи, не посмотрев спектакль, наверное, не имеет большого смысла. С одной стороны, будет нечего спросить, а с другой, в ходе обсуждения могут появиться так называемые спойлеры.
Обязательно будет встреча кого-то из крупных режиссеров со студентами Театральной академии Петербурга. Очень надеемся, что удастся собрать несколько выдающихся режиссеров и театральных критиков на круглый стол, который будут модерировать Лев Абрамович Додин и Анатолий Миронович Смелянский.
На любом фестивале образовательную программу оглашают в последнюю очередь, когда станет понятно, кто и когда точно сможет принять в ней участие. На Западе и в Ближнем зарубежье образовательные программы стали нормой, - это тот шанс, когда зритель может задать режиссерам и артистам любые вопросы, не только о театре. Эта история заодно поможет зарубежным режиссерам и артистам увидеть петербургского зрителя вблизи.
- Должен ли режиссер предупреждать зрителя об экспериментальной постановке классического произведения?
- На мой взгляд, если вся художественнаякоманда работает честно и серьезно, то в итоге получается спектакль, единственно возможный для этой команды. Если люди всерьез собрались, чтобы поставить “Гамлета”, то в итоге получится тот “Гамлет”, который могли поставить только они и только с этим режиссером. Читая пьесу, кто-то представляет Офелию брюнеткой, кто-то - блондинкой. Может быть, есть особо богато одаренные воображением люди, которые представляют ее рыжей. Поэтому упрекать людей за то, что они собрались и придумали вот такую историю принца датского и его окружения, мне кажется, невозможно. Это и есть искусство, воображение, вдохновение. Наверное, при любой, самой классической постановке, в зале будут зрители, которым именно этот вариант не показался лучшим (что шпага у Гамлета с неправильным эфесом). С другой стороны, наверняка придут и те, которым эта история, рассказанная именно так, а не иначе, покажется очень близкой.
Честный результат - это тот, который сделан, прежде всего, для себя. Он может нравиться или нет. Но надо понимать, что ничего другого эти артисты с этим режиссером сделать не могли. Они пытались, мучились, не спали ночами, и в итоге рассказали историю так, как она выглядит на сцене. У каждого свое представление о классике. Выбирая, в какой театр пойти, зритель руководствуется, прежде всего, вопросом доверия: доверяет ли он этому театру, режиссеру, артистам, художникам, - что они смогут рассказать давно знакомую ему историю так, чтобы открыть в ней что-то новое. Если ты представляешь Офелию блондинкой, наверное, не нужно идти в театр только для того, чтобы порадоваться: совпало, блондинка. Если ты хочешь узнать что-то новое, то надо довериться театру. В конце концов, вернуться к своему домашнему читательскому представлению о классике ты успеешь всегда. А вдруг этот театральный опыт даст что-то, чем для вас обогатится классическая история? А может, наоборот, не понравится, возмутит. В конце концов, это не конфеты ”Белочка”, это искусство, оно у каждого свое. И поход в театр - всегда риск.
14 - 29 ноября
Малый драматический театр, “Балтийский дом”, Михайловский театр, Театр
им. В.Ф.Комиссаржевской, кинотеатр “Аврора” и др.
300 - 3000 рублей
