Врачи дают парню неутешительные прогнозы, но Марсель не сдаётся и мечтает стать лучшим преподавателем французского в городе.
17 декабря студент из Камеруна Марсель получил временное убежище в России по медицинским показаниям. У него прогрессирующий туберкулёз костей — незаразное, но очень опасное заболевание. До начала сентября парень умирал в одном из петербургских хостелов без еды и медицинского присмотра. Но всё изменилось благодаря группе неравнодушных петербуржцев, взявших камерунца под свою опеку. Поможет ли африканцу новый статус, что привело его в Петербург и о чём Марсель мечтает на Новый год?
По соседству с богом
Марсель живёт на Васильевском острове уже четыре месяца. Когда после операции он остался без денег и крыши над головой, пришлось поселиться в хостеле на Одоевского. Оттуда камерунца, как и остальных жильцов, прогнали в начале зимы. Приютить парня до 28 декабря бесплатно согласились в церкви святой Анастасии на набережной лейтенанта Шмидта. Вместе с главным опекуном Марселя, руководителем службы волонтёров Эрмитажа Михаилом Кожуховским заходим в гости к молодому человеку.
Фото: Олег Золото / MR7
Марсель (слева) и Михаил (справа) в трапезной
В здании с узенькими коридорами и высоченными потолками пахнет ладаном. На стенах развешаны детские рисунки, на которые, выглядывая из уголков, смотрят святые с образов. Марселя мы с Михаилом встречаем в трапезной, он заканчивает завтрак. Обычно утром камерунец любит есть творог со сметаной — к незатейливому блюду привык в России, но сегодня у него сэндвич с омлетом, который он подогрел в микроволновке.
В холодильнике для Марселя выделили целую полку. После приёма пищи парень моет за собой контейнер и стряхивает салфетку в раковину. Его спина, закованная корсетом, держится прямо. Снять поддержку можно только лёжа. Когда мы добираемся до комнаты, сделать это Марселю помогает Михаил. Парень удобно устраивается на узенькой кровати и надевает чёрную вязаную шапку, хотя тут довольно тепло.
— Мне просто не нравится, когда дреды касаются подушки, а платка, чтобы повязать голову, нет, — поясняет Марсель, когда я сажусь на стул рядом. — Мне здесь очень хорошо, церковь под боком. Чувствую Бога как соседа. Я никогда не злился на Бога из-за болезни, не обижался на него. Он ведь не человек, чтобы на него обижаться.
У Марселя живая мимика. Он нередко отыгрывает ситуации и активно жестикулирует. Например, дрожит, когда говорит о холоде и первом в жизни снеге, который увидел в Москве — там он был проездом по пути в Тамбов. Парень выглядит бодрым, как будто бы встречи с врачом, сообщившим очередную неутешительную весть, пару дней назад и не было.
Некоторое время назад Марсель почувствовал сильные боли в паховой зоне, начали ныть тазовые кости, а прикосновения к коже стали болезненными. Симптомы указывали на грыжу, но медик из диаконии, которого вызвал Михаил, сделал другое заключение: туберкулез костей добрался до хрящей. Стоит им разрушиться, и все кости таза развалятся. «Не за горами Рубикон, после которого восстановление уже будет невозможно! И ничто уже не спасет от полной инвалидности», — написал Михаил 15 декабря на странице в Facebook, где он вот уже несколько месяцев отчитывается о состоянии Марселя и его злоключениях.
-
Марсель в трапезной
Источник: Олег Золото / MR7
-
Марсель в комнате на подворье церкви святой Анастасии
Источник: Олег Золото / MR7
-
Марсель снял корсет и устроился в кровати. Она кажется маленькой для большого парня
Источник: Олег Золото / MR7
Из Камеруна — в Россию, из Тамбова — в Петербург
В 27 лет, четыре года назад, Марсель приехал в Россию продолжать учебу. Собрать документы на визу в нашу страну оказалось проще, чем в США или Европу. Он мечтал стать первоклассным дорожным инженером.
Поступить удалось в тамбовский университет, но год обучения там стоил дорого, пришлось искать работу. Марсель устроился грузчиком, вскоре стал начальником бригады, но денег всё равно не хватало.
В 2019-м перебрался в Петербург, начал учиться на реставратора за 90 тысяч в год, параллельно зарабатывая на жизнь. Тогда в Шкиперском протоке «Газпром» запустил крупную стройку новых офисных помещений. Деньги для студента обещали неплохие, социальных гарантий — никаких, да и условия работы — жуткие.
— Это было невероятно тяжело, потому что на себе нужно было таскать тяжести. Мы взвалили на плечи мешки с цементом или поднимали бетонные плиты с первого на девятый этаж. Лифт тогда не включали, — рассказывает Марсель.
— Чтобы расход электричества не шёл, — поясняет Михаил.
Кроме Марселя, на стройке трудилось ещё не меньше 50 африканских студентов. Одним из немногих, кто по-человечески отнёсся к ребятам, был прораб Уник. Он ушёл со стройки ещё до окончания проекта (но ещё появится в этой истории).
Других вариантов трудоустройства не было. Ведь со студенческой визой официальный трудовой договор заключать нельзя, а платить за учёбу, снимать жильё и отправлять что-то детям и родным нужно. В Камеруне у Марселя остались брат и сестра, а еще двое детей.
Когда Марселю был 21 год, на свет появился его старший сын — Стиран. Через год — второй, Фарель. Сейчас им 10 и 9 лет. Стиран и Фарель пока хотят быть баскетболистами, как Джордан.
— Я бы скорее предпочёл, чтобы мальчики выбрали профессию медика или юриста. Врач — спасает жизни, адвокат — ведёт и выигрывает сложные дела, оправдывает невиновных. В этом есть миссия, — делится Марсель.
Однако давить на детей папа не будет. Он очень хочет быть для сыновей тем, чем для него была мама — самым дорогим и близким человеком. Марсель мог делиться с ней секретами, они могли часами играть в «Монополию», несмотря на то, что мать Марселя — настоящая бизнесвумен, владелица страховой компании с несколькими филиалами по всей стране. За рулём автомобиля Марсель с 15 лет. Он всегда сопровождал маму в рабочих поездках, объездил практически весь Камерун.
21 октября 2016 года, во время выпускных экзаменов, сын не смог отвезти её в командировку, и женщине пришлось возвращаться на поезде. В тот день пять лет назад случилась железнодорожная катастрофа. Марсель несколько часов пытался дозвониться до мамы и поехал на вокзал. Нашёл её среди погибших и оставался рядом с телом до приезда специальных служб.
— Мне очень не хватает мамы, я как будто лишился части своего сердца, — объясняет Марсель. — Тогда хотелось кричать, и хочется сейчас. Отец оставил младших детей с тётей, старшей сестрой мамы, и исчез из нашей жизни.
100 тысяч за диспансеризацию
Проблемы со спиной у камерунца начались ещё в Тамбове, в Петербурге боль усилилась настолько, что таблетки и уколы перестали действовать. В январе 2021 Марсель обратился к врачу. Ему поставили диагноз: туберкулёз костей на стадии повреждения позвоночника и костей таза. Туберкулёзная палочка на фоне усталости и ослабленного иммунитета пробралась в кости и начала разрушать их изнутри.
— За биопсию мне нужно было заплатить 50 тысяч. Их у меня не было, но мне помог богатый человек из камерунской диаспоры. Он дал эти деньги, а «в залог», как гарантия, что я их верну, я оставил свою машину, — говорит Марсель.
Фото: Олег Золото / MR7
Марсель не очень хочет говорить о болезни. На вопросы отвечает честно, но сухо.
В мае 2021 Марсель перенёс три операции на позвоночнике, местами кости заменили металлическими штырями. Это стоило ему 600 тысяч. Около 30 из них смогла собрать диаспора, остальную сумму Марселю пришлось искать самому. Больше соотечественники африканцу помогать не стали.
Встать на учёт в диспансере для больных туберкулёзом Марсель не смог всё по той же самой причине — не было таких денег. Эта процедура для неграждан России стоит 100 тысяч рублей. После отказа врачи потребовали с парня подписку, что он покинет страну. Однако сделать это в тяжёлом состоянии здоровья и без денег невозможно.
— Страшно подумать, сколько вокруг нас людей, которые болеют и не имеют возможности лечиться, — размышляет Михаил.
Из университета Марселя отчислили из-за «прогулов». Без медицинского ухода и элементарной возможности поесть от накаченного крепкого парня в 110 килограмм остался совсем тоненький, измождённый человек. На тот момент при росте около 180 сантиметров Марсель весил меньше 60 килограмм.
Как петербуржцы узнали о Марселе
— Я уже потерял всякую надежду, ведь это было начало сентября, а из больницы меня выписали в июне. Но всё же я решился позвонить человеку, которому доверял — прорабу Унику, с которым мы не общались два года, — вспоминает Марсель.
Уника в Петербурге не оказалось, но, понимая, что дело срочное, он рассказал обо всём своему знакомому — Михаилу Кожуховскому. Так он появился в этой истории.
— Мы как раз собирались встретиться с франкоговорящими друзьями. И вот всей нашей группой, после того как узнали об этой страшной истории, двинулись к Марселю. Мы вместе шутили: «Хотели практику языка — идём», — говорит Михаил.
На кухне хостела он первым делом приготовил Марселю поесть. После обсуждения, чем лучше начинать кормить человека с дистрофией, остановились на грече.
— Я не знал, как лучше спросить у Марселя, нужна ли ему какая-то бытовая помощь в плане гигиены, ведь ему сложно было даже сидеть, не то что встать и дойти до душа. Но он избавил меня от неловкости и сам робко сказал: «Я уже давно не мылся», — рассказывает Михаил.
Всё, что он увидел в хостеле и услышал от Марселя, настолько потрясло мужчину, что он решил рассказать историю в Facebook — чтобы на помощь могли прийти и другие люди. Михаил, до этого не очень активный в социальных сетях, стал почти ежедневно писать о здоровье Марселя и честно говорить о проблемах иностранца, которого угораздило заболеть в России.
Фото: Олег Золото / MR7
Михаил Кожуховский, руководитель службы волонтёров Эрмитажа
На пост Михаила от 20 сентября откликнулось несколько человек — так появился «чат спасения», куда попали юристы, врачи, волонтёры, люди, которые пережили туберкулёз костей и могут подсказать, где добывать рецепты и как действовать. К чату чуть позже присоединилась и технический переводчик с французского языка Анна:
— Это случилось практически сразу после того, как мы читали списки погибших во время блокады. Меня поразила история Марселя: в наше время на Васильевском острове, где я живу с рождения, человек умирает от голода. Я просто села в машину и поехала по адресу хостела.
Довольно скоро выяснилось, что Марселю нужны дорогие лекарства и витамины, запас которых иссякал на момент знакомства с волонтёрами. До этого Михаил брал большую часть расходов на себя, но тут решился попросить о помощи в сообществе «От Стрелки до Гавани». Петербуржцы тут же поинтересовались, куда можно перечислить пожертвование.
Собранные средства Михаил и волонтёры не тратят на бытовые расходы, а берегут для экстренной медицинской ситуации: анализов, осмотров и, возможно, будущей операции и реабилитации.
За временное убежище — всем миром
— 9 октября, на тот момент Марсель ещё жил в хостеле — новое несчастье. У Марселя кончилась студенческая виза. Нужно было срочно что-то придумывать, ведь выслать его из страны — значило обречь на смерть, — объясняет Анна.
Как назло, 13 октября в хостеле случилась драка. Никого из зачинщиков полиция не тронула, а вот Марселя с просроченными документами увезла в 30-й отдел. Правоохранителей не смутило, что Марселю настолько тяжело нагибаться, что он с трудом надевает штаны. Позже выяснится, что уже тогда у парня был перелом крестцового позвонка со смещением.
— Они забрали его и доставили в отдел босиком! — вспоминает Михаил. — Первый вопрос мне задали: «Будете платить штраф?» Я уточняю: «А за что?» Окошечко передо мной тут же захлопнулось. Конечно, штраф мы заплатили. Марселю было очень больно, а мне страшно — вдруг они ему сломают оставшийся позвоночник. В общем, тогда было не до качания прав.
Весь октябрь Михаил Кожуховский обивал пороги всех возможных инстанций, но ему никто не дал конкретных инструкций. Ситуацию спасли юристы, которые откликнулись на просьбу сотрудника Эрмитажа.
— Удивительно, что врачи не могли предложить Марселю оформить временное убежище. Такое чувство, что вся система выстроена по принципу: «выживешь — выживешь, нет — нет», чтобы максимально замучить человека бюрократией, чтобы «само рассосалось», — рассказывает Михаил Кожуховский.
Мужчина уверен, что миграционная служба вышла с ним на связь в ноябре, благодаря огласке, которую получила история Марселя. Чиновники, по словам Анны, три часа допрашивала Марселя с собственным переводчиком. Всех бумаг и справок, которые были на руках у волонтёров, им оказалось недостаточно.
— Мы должны были добыть очень странный документ — обходной лист, где буквально три сантиметра оставлено для показаний всех врачей. И этого должно быть достаточно для получения убежища. Кроме как филькиной грамотой, не знаю как его назвать, — возмущается Михаил.
К тому моменту у Марселя закончилась и медицинская страховка, поэтому ради маленькой справки для миграционной службы за обход врачей пришлось заплатить 10 тысяч. Когда дело оставалось только за терапевтом, оказалось, что он не может выписать заключение без справки из петербургского института фтизиопульмонологии, что заболевание Марселя не опасно для окружающих. Хотя любой врач знает, что единственная заразная форма туберкулёза — туберкулёз лёгких. Бумагу пришлось добывать. На это потратили еще несколько недель.
Всё получилось благодаря медсестре из института фтизиопульмонологии, которая узнала о ситуации Марселя и начала его навещать. 9 декабря справку передали в поликлинику. За иностранца вступилась и уполномоченная по правам человека в Петербурге Светлана Агапитова. 17 декабря миграционная служба всё же оформила временное убежище по медицинским показаниям. Теперь Марселю можно оформить полис ОМС.
Волонтёры рады маленькой победе, но опасаются, что операция, которая требуется Марселю в ближайшее время, не включена в страховку, или ждать очереди придётся месяцами. Если делать операцию платно, то она обойдётся в миллион рублей.
— Я пока не представляю, как и где собирать такие деньги, — признаётся Михаил.
«Мы должны объединяться и быть вместе»
Марселю уже никогда не удастся вернуться к физической работе, потому пришлось оставить мечту стать инженером. Зато теперь у него есть новая цель — быть лучшим преподавателем французского, родного для камерунца. За время болезни в Петербурге у него образовался настоящий «лингвистический клуб». Постоянные помощники Марселя общаются с ним преимущественно на этом языке, хотя и по-русски парень говорит неплохо. Бывает и так, что проведать иностранца приезжают другие люди, привозят вкусностей и болтают о том о сём.
Фото: Олег Золото / MR7
Общение не особенно тяготит Марселя, ему нравится знакомиться с новыми людьми. Тем более тем, кто любит французский
— У меня на онлайн-уроках уже две ученицы, одной — 31, другой — 11. Я ими обеими так горжусь! — рассказывает Марсель.
Он готов брать на обучение и больше людей, связываться с ним предлагает через Михаила, которого в шутку называет «менеджером», и добавляет: «Лучшим менеджером». Марсель считает, что в Петербурге людям просто необходимо знать этот красивый язык, и свободно на нём изъясняется.
— Мой французский довольно посредственный, — скромничает Михаил. — Но мои друзья-филологи, которые навещают Марселя, говорят, что у него удивительный язык, академический! Чистое произношение не в пример самим французам, которые «глотают» звуки. А когда он говорит, в спонтанной речи не допускает ни одной ошибки.
За пять лет жизни в России Марсель привык к стране, полюбил её и говорит, что «Петербург стал для него домом, как будто бы родился здесь».
Как и где Марсель проведёт праздники, пока не знает: будет зависеть от обстоятельств, но он очень надеется, что 2022 встретит в больнице, чтобы в новом году его мечта стала реальностью.
— Столько сложностей возникает, что одному человеку попросту не справиться. Кажется, что мы должны объединяться и быть вместе. И я совсем не только о ситуации с Марселем, — говорит Михаил.
Пожертвование можно перечислить по телефону
