Экспертизы, по которым петербургские дома, сады, монументы и ансамбли ставят под охрану как объекты культурного наследия или признают аварийными и сносят, теперь будут публиковаться на сайте Комитета по охране памятников. Об этом договорились градозащитники из «группы Александра Сокурова» на встрече с губернатором на прошлой неделе. Больше градозащитникам не придется преодолевать бюрократические бастионы КГИОП в поисках судьбоносных документов, читать их под «конвоем» и без возможности скопировать. Конечно, если власти выполнят обещание.
Экспертизы, по которым объекты включаются в охранный реестр, публично обсуждаются Советом по сохранению культурного наследия. Остальные не обсуждаются вообще, если только дело не доходит до суда. Комитет по охране памятников бережет их от посторонних глаз, как ЦРУ берегло дискету в фильме «Миссия невыполнима». «КГИОП считает технические и историко-культурные экспертизы, особенно по зданиям, предметами авторского права, – комментирует координатор «Живого города» Дмитрий Литвинов. – Получить доступ к ним можно только через депутата Законодательного собрания: по его представлению пройти в архив комитета и там строго, без возможности что-то скопировать, ознакомиться с документом. Они в прямом смысле следят, чтобы не было фотосъемки».
Аурой шпионских фильмов овеян и сам факт появления экспертизы. «Этот факт нигде не отображается, – продолжает Дмитрий Литвинов. – Нужно бомбардировать профильные комитеты запросами – не поступила ли экспертиза по такому-то объекту, не было ли проекта реконструкции другого... Тогда они, возможно, ответят».
В городе работает несколько десятков специалистов, которые аттестованы Министерством культуры и могут проводить историко-культурную экспертизу памятников (полный перечень доступен на сайте). Министерство предъявляет к ним высокие квалификационные требования, но порой это не спасает от появления предвзятых заключений. Застройщики сами находят эксперта, сами оплачивают его работу. КГИОП не взаимодействует напрямую с экспертами, все их заключения представляются в ведомство заказчиками и согласовываются либо не согласовываются чиновниками. Некоторые эксперты даже не выезжают на объект, который планируется снести или застроить. «Экспертизы могут быть халтурными, недостаточно компетентными, заказными, – говорит руководитель Центра экспертиз «ЭКОМ», участник встречи с губернатором Александр Карпов. – Механизм аккредитации плюс публикация экспертиз начнут работать на репутацию экспертов. Это будет не абстрактная рукопожатность или нерукопожатность, а станет реальным управленческим фактором».
В ноябре 2013 года Министерство культуры отказало в продлении статуса эксперта Эриде Иониди, проводившей историко-культурную экспертизу Баболовского парка, результаты которой разрешали строительство гольф-клуба на его территории. Охранный статус парку присвоило Законодательное собрание. Губернатор отказался подписать поправки в закон «О зеленых насаждениях общего пользования», хотя и пообещал, что парк будет сохранен. Неоднозначная репутация сложилась у ООО «Архитектурная мастерская Татьяны Славиной», которую градозащитники именуют не иначе как «похоронное бюро». Ее заключения привели к застройке Таврического сада, нарушению небесной линии из-за строительства высотного комплекса «Финансист» на 27-й линии В.О. (официально признанная градостроительная ошибка), сносу десятков исторических домов. Также мастерская Татьяны Славиной подготовила экспертизу, согласно которой участок с лодочной станцией в Лопухинском саду был выведен из состава объекта культурного наследия. Документ не был представлен в КГИОП для подтверждения, он принят судом просто в качестве экспертного мнения.
«Принципиальная договоренность», достигнутая на встрече с губернатором, пока не оформлена юридически. Дмитрий Литвинов предполагает, что на сайте КГИОП будет публиковаться только факт появления экспертизы. Александр Карпов говорит, что после договоренности еще «предстоит побиться с чиновниками, чтобы они ее исполняли».
Официальная стоимость историко-культурной экспертизы может варьироваться от 100 тысяч до 1 млн рублей.
