Истории

Мирослав Митрофанов: «Русская община в Латвии резко сокращается»

Корреспондент «МР» побеседовал с одним из лидеров партии «Русский союз Латвии» Мирославом Митрофановым об украинском кризисе и правах русских в Латвии.

Каждые четыре года в первую субботу октября в Латвии проходят парламентские выборы. В этом году они пройдут 4 октября. Не секрет, что в Латвии проживает значительная русская община, члены которой после распада коммунистической системы стали своего рода «гражданами второго сорта» или же «гражданами без гражданства». Паспорта русским здесь выдаются с пометкой “nepilsona” (латыш.) или “alien” (англ.), что в переводе означает «чужой» или «чужак». Интересы русской общины в Латвии представляет партия «Русский союз Латвии». В этом году партии удалось провести одного парламентария в Европарламент (Татьяна Жданюк). Однако в латвийском Сейме партия по результатам выборов 2010 года не представлена. 

- Как ваша партия и русская община в целом оценивают украинский кризис?

- Большинство русских эмоционально поддерживают Россию. Мы организовали около десяти акций в поддержку линии России в рамках украинского кризиса. Приходило несколько сотен человек, и многие это воспринимают как психологический реванш после 23 лет унижения (имеется в виду с момента получения Латвией независимости в 91-ом год – «МР»).

Наша партия – организатор действий по поддержке Крыма. Мы стараемся способствовать развитию добрососедских отношений между Россией и ЕС, а также смещаем акценты на мирное разрешение конфликта.

Мы очень хорошо понимаем жителей Донбасса. Когда-то Рига была индустриально развитым городом. В результате экономических реформ в 90-е годы, а затем после деиндустриализации, после вступления в ЕС, существенно сократилось количество рабочих мест.

От нашей партии я и ныне депутат Европарламента Татьяна Жданюк ездили в Крым в качестве наблюдателей на референдум. Впечатления от референдума – наши ожидания оправдались. Люди шли на референдум с ощущением счастья и чувством выполненного долга. Это интересный опыт для нас. Поэтому очень аккуратно нужно воспринимать ту информацию, которую передают новостные агентства.

Мы очень хорошо понимаем жителей Донбасса. Когда-то Рига была индустриально развитым городом. В результате экономических реформ в 90-е годы, а затем после деиндустриализации из-за вступления в ЕС, существенно сократилось количество рабочих мест. Наши предприятия оказались неконкурентоспособными в сравнении с европейскими. Это привело к тому, что работать стало негде. Русская община за последнее десятилетие сократилась с 900 тысяч до 600 тысяч. Вы представляете, в каких условиях существовали люди! После вступления в ЕС начался массовый исход населения, и он еще не закончился. В Латвии нет перспектив самореализации и нет достойных зарплат для людей, которые бы, допустим, хотели быть инженерами, учеными. Эти люди вынуждены уезжать, чтобы строить карьеру в других странах.

- Это в основном русские?

- Латышей тоже очень много. Но большинство в потоке эмиграции составили именно русские. Если латвийское население сократилось на 3–5%, то русское уже на 30-32%. То есть разница очень большая.

Хотя если проанализировать состав латвийских общин в той же самой Великобритании или Германии, они, конечно, смешанные. Там есть и русские, и латыши. Отток населения сегодня продолжается. И, конечно, мы очень сочувствуем жителям Украины, которым это еще предстоит пройти. Никаких иллюзий быть не должно.

В результате евроинтеграции, безусловно, выигрывает чиновничество, административная элита страны – управленцы, политики, юристы. Те люди, которые, в общем-то, и будут заниматься этим проектом евроинтеграции. В то же время большинство рабочих и людей, занятых в сельском хозяйстве, потеряют. И можно ожидать, что выходцы из Украины будут составлять большинство из трудовых переселенцев уже в перспективе 15 – 20 лет.

- Майдан начинался как акция за интеграцию Украины с ЕС: люди вышли именно потому, что Янукович отказался подписывать договор об ассоциации с Европейским Союзом. Почему, с Вашей точки зрения, украинцы так рьяно выступили за евроинтеграцию?

- Тому, на мой взгляд, были как объективные, так и субъективные причины. Субъективные причины – это коррумпированная власть Януковича, целью этой власти было личное обогащение очень узкого круга людей. За последние годы правления Януковича народ стал жить еще хуже. При более честном и умном руководстве не было бы, наверное, такой озлобленности и желания протестовать.

В результате евроинтеграции, безусловно, выигрывает чиновничество, административная элита страны – управленцы, политики, юристы. Те люди, которые, в общем-то, и будут заниматься этим проектом евроинтеграции. В то же время большинство рабочих и людей, занятых в сельском хозяйстве, потеряют.

Что касается воздействия западных правительств и фондов – американских, европейских, - безусловно, это очень мощный фактор. Они довольно долгое время осуществляли деятельность для изменения ориентации Украины в пользу Запада, делали долгосрочное вложение в гражданское общество.

Сюда входило образование, тренинги, заграничные поездки, идеологическая обработка. Поэтому сказать, что те люди, которые протестовали на Майдане, были введены в заблуждение – нельзя. Они знали, чего они хотят. И если им удастся остаться в составе новой политической элиты, они выиграют от европейской интеграции. Опять-таки, если им удастся, потому что профессиональным революционерам очень сложно работать на заседаниях.

Что касается России, то предложения с ее стороны не были такими конкурентоспособными, если мы смотрим с точки зрения долгосрочных перспектив развития Украины.

- Вы имеете в виду Таможенный союз?

- Да, конечно же. Оно не было сформулировано в таком удобоваримом и привлекательном виде. То есть Россия обещала оставить все как есть, а то, как оно есть, даже учитывая низкие тарифы на коммунальные платежи и работу на больших предприятиях, – уже людей не устраивало.

Люди хотели каких-то радикальных изменений. Тем более что интеграционные процессы в Таможенном союзе, они очень сильно отстают от требований современности. Такие предложения, может быть, были уместны лет 6–10 назад.

Те партии, которые должны бы были представлять интересы Юго-Востока уже в период Майдана (коммунисты, «Партия регионов»), оказались для этого непригодны. Так как не были народными и основывались на интересах ограниченных олигархических элит.

Европейский Союз сам по себе является союзом политических элит, но не народов. В Таможенном союзе четко выражена иерархия. Россия – самое мощное государство с самым жестким централизованным и эффективным управлением. Получалось, что украинцы очень не хотели этой централизации. В Европейском союзе есть иллюзия, что ты участвуешь в принятии решений. Что касается этой пирамидальной структуры, которая формировалась для Таможенного союза, украинцы здесь всегда бы чувствовали себя в подчиненном положении. Может, так бы и не было. Но они этого боялись, и переубедить их было невозможно.

Стоит сказать, что Россия не делала достаточных вложений в развитие того же самого гражданского общества на Украине, предпочитая иметь дело с победившими в политической борьбе олигархами. Те партии, которые должны бы были представлять интересы Юго-Востока уже в период Майдана (коммунисты, «Партия регионов»), оказались для этого непригодны. Так как не были народными и основывались на интересах ограниченных олигархических элит. Нельзя опираться на главного крысодава, на которого делается ставка. В результате это сыграло очень злую роль, потому что историю делают лидеры и массы, а купцы или, как сейчас, крупные предприниматели, являются лишь участниками этого исторического процесса. Логика бизнеса и логика политики - они разные.

На Украине могло бы сформироваться мощное пророссийское движение гражданского общества, если бы существовала такая же мощная поддержка этого гражданского общества со стороны российских фондов и правительства. В этих условиях, если бы не было конкуренции со стороны западных фондов, ситуация не была бы такой критической. Но когда с одной стороны есть целенаправленная программа, которая хорошо финансируется Западом, а с другой стороны этих усилий недостаточно, побеждает тот, кто действует.

- Кто, с точки зрения латвийских СМИ и латвийского общества, воюет против украинской армии: российские террористы, которых послал Путин, либо же это все-таки местные повстанцы?

- Мнения СМИ отражаются в заголовках. Существуют негласные правила, как нужно освещать ту или иную проблематику. Конечно же, повстанцев на Донбассе называют исключительно «террористами», «боевиками». Не отрицается, что часть из них - местные люди. Не утверждается, что там орудуют российские диверсанты, но ставится акцент на том, что они полностью контролируются Россией. И если Путин даст команду, то они сразу же остановятся, потому что они несамостоятельны. Потому что ни один самостоятельный разумный человек не может воевать против такого всеобщего блага, как европейская интеграция.

Молодые люди вообще ничего не знают о русской культуре. Если им скажешь, что в России были созданы какие-то мировые шедевры кинематографа, великие книги написаны, они удивятся и скажут: «Да не может быть!»

Когда в Латвии заходит речь о том, что латвийские земли распродаются иностранцам – все становятся евроскептиками. Когда же речь идёт о культурно-цивилизационном выборе Украины, то тут, ясное дело, никто даже предположить не может, что какая-то часть Украины может стремиться быть с Россией, а не с Европой.

Очень много эмоций без всякого разборчивого подхода. И что интересно, в отличие от русской общины, мирное решение латвийская общественность фактически не рассматривает. Только силовое. Причём не из прагматических соображений, а из соображения, что это необходимо для того, чтобы поставить Россию на место и утереть ей нос. Но чужими руками, конечно. Если бы сейчас Латвии предложили послать туда свои войска, отказались бы, конечно.

- Усилилась ли русофобия в Латвии после начала украинского кризиса?

- В латвийской русофобии есть и другие критические временные точки. У нас в 2012 году был референдум по присвоению русскому языку статуса официального. Потом у нашей партии ещё была попытка собрать подписи по решению вопроса массового безгражданства. Правящая элита была настолько шокирована, что они позволили русским самоорганизоваться. Сумели провести один референдум и чуть не довели дело до второго референдума. В результате этого были предприняты истерические поспешные шаги.

Во-первых, законодательно был усложнен путь к дальнейшим референдумам. Сейчас инициировать референдум фактически невозможно. А во-вторых, нам в судебном порядке запретили проводить второй референдум, представив его как антиконституционный. В-третьих, в этом году были внесены изменения в преамбулу Конституции Латвии. В новой преамбуле акценты расставлены так, что любой суд при рассмотрении вопросов изменения законодательства о гражданстве будет выносить негативные решения.

Русская молодежь является более конкурентоспособной, потому что знает три языка. А латыши, дай Бог, два, а если из сельских районов – то и один.

На разговоры о придании русскому языку статуса государственного в Латвии в этот момент было наложено табу. Это произошло бы и без украинских событий, исходя из логики ограничения русской общины в правах. Конечно, события в Крыму и на Украине придали другие акценты всем этим дискуссиям.

Помимо русофобских настроений «ограничить», «не дать», «полностью исключить». Появляются другие тенденции. Например, в этом году очень серьёзно обсуждается необходимость развития местных государственных и общественных СМИ на русском языке, для того чтобы русские жители Латвии получали объективную информацию и не были бы объектом манипуляции со стороны России. Так это звучит официально. На самом деле, это очень большое изменение в сознании местной власти. В течение 20 лет считалось, что русский язык и русская цивилизация - это вымирающие элементы, на которые не нужно обращать никакого внимания. С течением времени это должно исчезнуть в силу своей отсталости. То есть когда-то была русская культура, потом большевики её уничтожили.

В советское время, полагают в Латвии, вообще никакой культуры не было. Особенно так считает образованная часть латышей. Молодые люди вообще ничего не знают о русской культуре. Если им скажешь, что в России были созданы какие-то мировые шедевры кинематографа, великие книги написаны, они удивятся и скажут: «Да не может быть!» То есть принято было считать, что русские - это серая безликая масса и их принято было жалеть. В советское время их сюда переселили насильственно, чтобы контролировать латышей. А сейчас их нужно контролировать и жалеть свысока. А люди, которые получают образование и изучили латышский язык, моментально растворяются в латышской среде, покидая свою общину. Это была рабочая гипотеза, которая работала 23 года. Но гипотеза была далека от реальности.

Одновременно действовали и очень мощные частные средства массовой информации на русском языке, и они сформировали русскую общину, которая скептически относится к правящей власти и довольно сильно симпатизирует России. Сейчас парадигма меняется. Русский язык уже не воспринимается как рудимент, который со временем исчезнет. Русский язык сейчас воспринимается как мощный инструмент контроля над обществом. Поэтому сейчас идёт речь о создании общебалтийского русскоязычного телеканала, который мог бы составить конкуренцию Первому балтийскому каналу - клону Первого российского канала. В этом плане я даже вижу плюс.

Остаётся мало способных разумных людей. Многие уезжают в другие страны ЕС. Выбывают молодые сильные люди, способные бороться.

Наши протесты и плюс накалившаяся международная обстановка заставила правительство отступить в планах реализации новой реформы русской школы. То есть если в начале года было торжественно объявлено, что в течение этого года будет полностью решён вопрос о переходе всех русских школ на латышский язык - окончательно и бесповоротно, кроме уроков русского языка и литературы, то фактически уже к маю месяцу от этих разговоров не осталось ничего. Я, конечно, допускаю, что как только власти себя почувствуют уверенно и ситуация стабилизируется, эти планы будут реанимированы и борьба начнётся заново. Но пока это так, и у нас есть временная оттяжка. Поэтому обострение международной ситуации для нас сегодня имеет неожиданные положительные последствия.

- Как на сегодняшний день обстоят дела с правами русскоязычного населения в Латвии?

- Об этом написаны тома различных исследований. Я вам скажу, что существует масса проблем, но самое главное, что нам сейчас угрожает в среднесрочной перспективе - это примитивное вымирание и быстрое уменьшение численности за счёт эмиграции. Само по себе уменьшение численности - это грустно, но оно влечёт за собой и очень тяжёлые последствия для русского меньшинства, потому что уменьшение общины даёт основание для закрытия русских школ. Остаётся мало способных разумных людей. Многие уезжают в другие страны ЕС. Выбывают молодые сильные люди, способные бороться. В результате община становится слабее. Это первая проблема.

Другая проблема - это трудовая дискриминация по этническому признаку, когда карьера человека напрямую связана с его этническим происхождением. Законы это запрещают. Но на практике - в области государственной службы русских очень мало. Просто не берут. Я знаю случай, когда человек с блеском окончил ВУЗ и 17 раз пытался пройти конкурс, чтобы устроиться работать в Министерство иностранных дел и 17 раз проигрывал в борьбе за самые низшие должности. Только потому, что он «неправильного происхождения».

Сейчас русские школы де-факто существуют. Де-юре их нет. То есть школы, которые осуществляют особые программы образования для национальных меньшинств. Так сделано по символической причине, чтобы подчеркивать, что в Латвии «нет» русской общины.

Та же самая ситуация существует в крупнейших государственных предприятиях. Например, таких, как энергетический монополист «Латвэнерго». Таким же образом подбирается персонал и для фирм, которые осуществляют государственные поставки. Существуют негласные этнические преференции, свои помогают своим. В результате получается, что русские фирмы оказываются за бортом этой конкуренции. Среди адвокатов, нотариусов, судей русских тоже очень мало. В частной сфере дискриминация выражена гораздо меньше, её почти нет. Там другие законы действуют.

Русские в Латвии имеют статус неграждан. То есть русские, проживающие в Латвии, не являются гражданами ни одного государства. По набору социально-экономических прав они де-факто граждане Латвии. Но де-юре они имеют статус неграждан и имеют другие паспорта. Граждане Латвии второго сорта. Латвийские паспорта с пометкой, но с пометкой «негражданин». Они имеют право путешествовать по всему миру, обладают консульской защитой Латвии. Но они не имеют права избираться и быть избранными, занимать государственные должности, покупать землю. Когда-то таких людей в Латвии проживало 700 тысяч. Сегодня в результате вымирания, эмиграции и натурализации (получения гражданства), это количество сократилось до 280 тысяч.

Проблема получения ими гражданства осталась, но перешла в другую плоскость. Они уже не стремятся получить гражданство. Уже перегорели. И большинство неграждан, если ничего не изменится, также будут продолжать жить в этом статусе и так в нём и умрут, если не приобретут гражданство другой страны. Многие из них приобретают российское гражданство, чтобы раньше получать пенсии. Пенсионный возраст разный. Особенно для женщин (сегодня пенсионный возраст в Латвии наступает в 62 года – «МР»). Можно говорить о том, что сегодня уже не существует острого спроса на получение латвийского гражданства среди неграждан. Люди устали ждать. И для нашей партии это большая проблема, поскольку мы всегда боролись за права неграждан и кое-что даже удавалось сделать. Например, был выигран референдум в 1998 году в пользу неграждан, когда были открыты возможности для натурализации.

Следующая проблема -  образование на русском языке. Сейчас русские школы де-факто существуют. Де-юре их нет. То есть школы, которые осуществляют особые программы образования для национальных меньшинств. Так сделано по символической причине, чтобы подчеркивать, что в Латвии «нет» русской общины, а есть какие-то отдельные иммигранты, которым государство по доброте душевной предоставляет возможность обучаться на русском языке. В школах часть образования идёт на русском, часть на латышском языке. Пропорции разные, в зависимости от установок, существующих непосредственно в той или иной школе. Но закон диктует пропорцию 40% на русском, 60% - на латышском соответственно.

Русские имеют латвийские паспорта с пометкой, но с пометкой «негражданин». Они имеют право путешествовать по всему миру, обладают консульской защитой Латвии. Но они не имеют права избираться и быть избранными, занимать государственные должности, покупать землю.

В принципе, к этой системе притерпелись, хотя она приводит к очень сомнительным результатам. Есть данные, что образовательные успехи русских школьников ухудшились за время реализации этой реформы с 2004 по 2014 год. В ответ государство не открывает русским школьникам доступ в элитарные высшие учебные заведения. Но несмотря на это, русская молодежь является более конкурентоспособной, потому что знает три языка. А латыши, дай Бог, два, а если из сельских районов – то и один. Поэтому многие латыши, попадая в многонациональный город Ригу, оказываются в состоянии полной фрустрации, а необходимость говорить по-русски вызывает у них ненависть и приводит к росту русофобских настроений.

Что касается языковой проблемы, то она  сейчас носит больше символический характер, поскольку прошло уже больше 20 лет с того момента, как латышский стал единственным официальным языком. Были разные периоды, когда языковой режим был более жестким. Потом он стал более мягким. Сейчас практически сняты все ограничения в частной сфере. Тем не менее, вопрос о придании русскому языку официального статуса остается. И наша партия отстаивает вариант использования русского языка как официального на уровне местного самоуправления. Делается это для того, чтобы русскоязычные граждане могли использовать русский язык в качестве письменного языка в общении с местными самоуправлениями и гарантированно получали бы достоверную информацию в ответ от самоуправлений соответственно.

Сейчас ситуация такова, что в теории ты можешь говорить на русском в случае общения с органами местного самоуправления, но если чиновник считает, что он из национально-патриотических побуждений должен говорить на латышском, то он будет делать так, поскольку нет никакого механизма, чтобы заставить его делать иначе. А что касается возможности оспаривать какие-то административные решения на русском, то этого вообще не существует. Здесь нужно будет нанимать юриста, который будет писать обращение в органы власти на латышском языке.

share
print