Истории

Майдан: «Не провокация, а революция»

Так называемых «сотников», бойцов сотен, в палаточном лагере революции почти не осталось. Многие сейчас ушли в Национальную гвардию или отправились на учения. Возле одной из палаток блакитные краски национального флага плавно сливаются со знаменами ЕС. Со мной соглашается побеседовать руководитель военного подразделения Народной партии Украины, зампредседателя Народного Руха Виктор Лабазов. Приехал в Киев из Черниговской области.

- Почему не расходитесь, ведь добились же отставки Януковича?

- Уйти и оставить Майдан – это неправильно. Майдан останется в памяти, мы хотим здесь сделать пантеон героев. Второе - мы остаемся здесь как гаранты проведения честных демократических выборов. У многих из нас есть опыт предыдущих революций, и мы знаем, как это бывает. В-третьих, мы тут ожидаем российского десанта. Мы не ждем, а готовы отразить российскую агрессию даже над самим Киевом. Мы готовы встретить врага достойно.

(Продолжение спецрепортажа корреспондента «Моего района» из Киева. Начало - «Майдан расходиться не собирается»)

- У вас был комендант Андрей Порубий, сейчас Богдан Дубас. Чем занимается нынешний? Четко координирует работу или у вас тут самоуправление?

- У нас с вами, с русскими, разный менталитет. Вам хочется, чтобы был царь, который топнет ногой и скажет, что нужно так или не так. Вы там все запуганы. Есть верх, который координирует ситуацию, но в тактических вопросах у нас самоорганизация. Есть общая охрана Майдана. Есть внутренняя охрана Майдана. Мы принадлежим к одной из сотен, у нас военное подразделение – боевое командование, стража Руха.

- Результатами Майдана довольны?

- Да, мы сломали хребет бандитской власти. Выгнали Януковича, к сожалению, не успели его поймать. Было много раненых и убитых. Он мог, кончено, убежать только в Россию.

У нас сейчас на Россию страшная обида. Говорят, что есть другая Россия – да есть представители интеллигенции – мы им аплодируем: Быкову, Макаревичу, мы даже предлагали звания почетных граждан Украины им присвоить. Но большая часть российского общества больна имперским синдромом.

- Количество человеческих жертв официально - сотня, неофициально - до тысячи. Многие пропали без вести, тысяча раненых и искалеченных. Такие большие жертвы оправданны тем, что Янукович ушел раньше срока?

- Это судит время и история. Мы были в таких условиях. Я хочу напомнить великой России, из-за чего все начиналось: большинство украинцев хочет в Евросоюз, где нормальные страны живут нормально.

- Считаете, что евроинтеграция вам поможет? В Европе сейчас кризис. Много безработицы. Кроме того, есть примеры неудачной евроинтеграции. Греция, например, которая много проиграла и сейчас фактически разорена, после вступления в ЕС.

- Это не показательный пример. Мы говорим о стремлении к социальным справедливым демократическим формам управления.

- Всерьез полагаете, что Европа сможет решить экономические проблемы Украины?

- Это система, которая может шаг за шагом вывести Украину из кризиса. Вышли люди мирно на Майдан и стояли два месяца, нас начали унижать, избивать, преследовать, угрожать, калечить. Произошел кровавый конфликт, но не мы его добивались, мы вышли против нарушения наших прав.

- Не проще было подождать до перевыборов Януковича, до которых оставалось меньше года?

- Мы даже себе не представляли, насколько он и его банда ограбили Украину, у нас откаты по бизнесу не менее 50%. Грабили страну ужасно. Выборы в 2015 году формально бы состоялись, но закончились как у вас в России.

- Не было мысли, что вас провоцировали на беспорядки, а тем временем велась политическая игра внутри украинской элиты, а другие державы использовали события в своих геополитических интересах?

- Нет, населению нужно было быть здесь все три месяца, так как весь народ восстал против Януковича. Я здесь с 24 ноября. Я не смотрю телевизор, не читаю газеты, только заголовки, и несколько дней назад, когда я посмотрел российское ТВ, то ужаснулся. Такой лжи я никогда в жизни не видел.

Россияне еще не осознали до конца, как их уже презирают в Европе. Им главное, чтобы их боялись. Многим этот Севастополь сто лет не нужен.

- Я думаю, это проблема информационной войны. У вас тоже не всегда правду показывают...

- По сравнению с вашими каналами, наши - средоточие правды и искренности. Показывают, что бандеровцы захватили Киев, якобы нападают на русских. Это неправда. Мы за справедливость.

- Активисты Майдана говорили, что тактика подавления мятежа была агрессивной и провокационной со стороны власти. Как будто для того, чтобы вызвать агрессию протестующих в ответ...

- Не было провокации. Это была революция. Каждый видит свою картину. Мы много раз искали логику в поведении властей. Кэтрин Эштон (верховный председатель Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности - «МР») накануне бойни приехала на Майдан. Казалось, что конфликт уже исчерпан. Вдруг утром, в 3 утра, 18 февраля начался штурм Майдана. Как такое может быть? Да во власти просто сидят отморозки, у них логики нет. Татьяна Черновол им не нравилась, Игоря Луценко вывезите. Логику у отморозков искать не нужно. Если бы вы видели лица этих титушек в Мариинском парке, вопросов о провокациях бы не возникало. Это отморозки с мешками денег от золотых батонов.

- В России пугают «Правым сектором». Что на это скажете?

- Там около 80% русскоговорящих киевлян. Наименьший процент с западной Украины. Лидер «Правого сектора» Ярош из Днепропетровска. И потом, численность «Правого сектора» не такая уж и большая. Его влияние сильно преувеличено.

Знаю прекрасно Крым и каждый год ездили туда с семьей. Им там все равно, на каком языке ты говоришь, лишь бы ты деньги платил.

- Вам не кажется, что вас здесь всех захватил сам дух борьбы, и вам нравится сам процесс даже больше, чем результат?

- Да, нам нравится идея борьбы. Украина - не Россия. Россия никак не может этого понять. Когда мы здесь сначала вышли, думали, что это все скоро закончится. Но потом побили жестоко студентов. И народ понял, что все надолго. Миллион пришел на площади.

- С кандидатом на президентских выборах определились?

- Еще не совсем. Есть несколько достойных кандидатов.

- Сколько?

- Ну, три-четыре.

- Как будете определять их легитимность?

- У нас невозможны нелегитимные выборы в любом случае.

- Тогда зачем вы продолжаете протестовать здесь, если выборы в любом случае будут честные?

- Я имею в виду исторический момент. С 2004 были честные выборы. И сейчас будут справедливые. Мы голос до голоса будем считать, сколько собрал Добкин. Этот сумасшедший. У нас сейчас на Россию страшная обида. Говорят, что есть другая Россия – да есть представители интеллигенции – мы им аплодируем: Быкову, Макаревичу, мы даже предлагали звания почетных граждан Украины им присвоить. Но большая часть российского общества больна имперским синдромом. Третьим Римом. Россияне еще не осознали до конца, как их уже презирают в Европе. Им главное, чтобы их боялись. Многим этот Севастополь сто лет не нужен. Мои родные в России - два двоюродных брата, один подполковник, другой майор. Они знают ситуацию тут. Нет, они все равно звонят и кричат, что мы бандиты и убийцы. Если Россия устроит агрессию против Украины, она захлебнется в крови. Украина - не Чечня. Нам рассказывают о какой-то федерализации. Это ужас.

- Да, встает вопрос о федерализации Украины. Власти России все больше воскрешают советскую риторику. Если Россия захочет присоединить часть Украины, юго-восточные области якобы просятся, каковы будут ваши действия?

- Если будет так, то Россия захлебнется в крови. Когда их матерям пойдут десятки, и сотни, и тысячи трупов…Россия заговорит по-другому.

- А если местная власть проведет референдум?

- Местная власть подчиняется законам Украины. Призыв к сепаратизму – уголовное преступление. В России разве не так? Никакие местные власти такое решение проводить не могут. Чтобы в Крыму за присоединение к России проголосовало 93% – это нереально. Знаю прекрасно Крым и каждый год ездили туда с семьей. Им там все равно, на каком языке ты говоришь, лишь бы ты деньги платил. Поэтому у нас, конечно, военные планы. Мы идем забирать Крым.

- Против российской армии?

- Ну, с нами будут еще войска НАТО. Так что Крым скоро будем забирать обратно.